Помню, в 1995 году, когда я была начинающим журналистом, я очень обрадовалась первому «настоящему делу» — меня взяли в рейд по лесопосадкам, расположенным вокруг нашего посёлка. Участники рейда собрались ловить нелегальных дровосеков, а пресса, как и положено, должна была осветить проблему.
Это были «лихие девяностые»: всеобщая нищета, слабость государственной власти, разгул криминала, будущее страны — в тумане. Газификация в тот период была только розовой мечтой, уголь был дорогим, и каждую осень перед владельцами частных домов возникала проблема: чем топить? Многие решили задачу самым простым и доступным способом — начали рубить лесные насаждения. В результате незаконная заготовка дров достигла такого масштаба, что за два-три года в нашем районе с лица земли исчезли сотни гектаров лесных насаждений.
Вырубка деревьев стала не только вопросом выживания местного населения, но и превратилась в бизнес. Особенно процветали алкаши и прочие асоциальные элементы: они нанимали какой-нибудь транспорт с прицепом, ехали в ближайшую лесополку, заготавливали дрова и продавали их. Деньги водились не у всех потребителей, поэтому топливо зачастую обменивали на водку и самогон. И всем было хорошо. Кроме природы.
Так вот, вернёмся к моему рейду двадцатилетней давности. Я даже запомнила первые строки своей статьи, которую написала по итогам борьбы с браконьерами: «Рейдовая машина никак не может набрать скорость». А скорость она не могла набрать по одной причине — лесорубы встречались через каждые 100-200 метров. Но что могли сделать вдвоём лесник и природоохранный инспектор? Оштрафовать каждого браконьера было невозможно. Как и заменить уголь «экологическим самосознанием». Мы конфисковали несколько топоров и пил, и на этом, собственно, результаты рейда закончились. Один из тех топоров до сих пор валяется где-то у меня во дворе.
Могла ли я тогда представить себе, что через 20 лет подобная ситуация повторится с пугающей схожестью?! И даже масштабная газификация, которую удалось осуществить за минувшие годы, не спасает наши лесополосы от нерадивых жителей, ведь по-прежнему многие хутора нашего района остаются негазифицированными, на уголь и официальную закупку дров люди жалеют деньги, но при этом никак не жалеют природу.
И вот снова рейд. С инспектором Россельхознадзора Геннадием Владимировичем Ребченко мы снова едем осматривать лесополосы. Честно скажу, на многие лесополосы смотреть страшно. Некоторые из них даже трудно назвать лесополосами. По бокам ещё произрастают кое-какие деревья, а внутри одни пни. Нерадивые жители спилили всё, не стесняясь и никого не опасаясь.
— По оставшимся пенькам можно смело утверждать, что перед срубом деревья были полностью здоровы, — отметил Геннадий Владимирович. — Несмотря на то, что практически все грунтовые дороги, ведущие в лесополосы, перекопаны -это не останавливает «чёрных» лесорубов. Нашего человека, если уж он решил что-то украсть, могут остановить только откровенно сталинские методы. Практически в каждом населённом пункте есть люди, занимающиеся продажей дров, которые поставили рубку деревьев «на поток».
Возникает вопрос: почему молчат и не предпринимают никаких мер? Вопросов больше, чем ответов
-Поймать за руку тех, кто рубит лесополосы, чаще всего удаётся во время объездов или плановых рейдов. Бывает, поступают звонки от бдительных жителей. Но всё-таки проблемы с задержанием нарушителей есть. Eсли говорить о конкретных цифрах, то в прошлом году наши сотрудники выявили несколько таких случаев, да и в этом году уже были задержаны нарушители, — продолжает инспектор Россельхознадзора.
Хотела закончить текст словами об экологической катастрофе, которая ожидает нас в случае дальнейшего варварского уничтожения лесополос, но потом поняла, насколько всё это банально. И бесполезно. Тем, кто занимается вырубкой лесополос, в принципе недосуг думать о будущем, они живут одним днём — сегодняшним.
Ситуация усугубляется тем, что большинство лесополос остаются «ничейными» — за них никто не отвечает. Соответственно, местные жители вырубают деревья практически безнаказанно. Между тем для нашей степной зоны утрата полезащитных лесных насаждений в сочетании с неблагоприятными климатическими изменениями может повлечь за собой не только острые экологические проблемы, но и кризис в сельском хозяйстве. Специали
сты подсчитали, что в результате ветровой и водной эрозии почвы на незащищённых участках пахотных земель потери плодородного слоя достигают 9 тонн с одного гектара в год.
Варварски вырубая лесополосы, мы теряем почву под ногами. В самом прямом смысле слова.
Переоценить значение полезащитных лесополос для нашего района невозможно. Там живут звери, гнездятся птицы — это «оазисы» степной зоны. Высаженные руками наших предков посадки стали надежным щитом от воздействия ветров. Благодаря исключительному трудолюбию жителей и продуманной государственной политике голодных послевоенных времен сегодня поля нашего района защищены от ветровой эрозии. Кроме того, лесонасаждения смягчают климат и являются источником столь необходимого для жизни кислорода. Но на сегодняшний день труд наших предков-земляков и их замечательный дар будущим поколениям находится под угрозой.
