Семь дней перед стартом Юрия Гагарина: какими они были для его семьи, нашей страны и всего мира? Опираясь только на факты, документы и личные воспоминания, мы продолжаем хронику. Сегодня — о понедельнике, 10 апреля 1961-го. До старта, как теперь известно, оставалось всего два дня.
«Российская газета»
«На утренней зарядке я в паре с Гагариным играл в бадминтон против Титова и Нелюбова. Мы выиграли со счетом 16:5, — зафиксировал 10 апреля 1961 года в своем дневнике «генерал-наставник» первых космонавтов Николай Каманин. И тут же сделал важное признание. — Вчера вызвал Гагарина и Титова и объявил им, что по моему представлению Государственная комиссия приняла решение в первый полёт отправить Гагарина, а запасным готовить Титова. Хотя для них это решение, зафиксированное еще в январе выпускной экзаменационной комиссией, не составляло секрета, тем не менее была заметна радость Гагарина и небольшая досада Титова».
И тем же воскресным днем 9 апреля генерал-лейтенант Каманин предупредил Гагарина и Титова, что в понедельник, 10 апреля, состоится заседание комиссии с их присутствием, где будет официально объявлено о принятом решении.
Однако до того состоялось другое, ранее не запланированное мероприятие. Константин Руднев, председатель Госкомитета СССР по оборонной технике и он же в тот момент — председатель Госкомиссии по пуску корабля «Восток-3А» с космонавтом, «уговорил» находившегося там же, на полигоне Тюра-Там, заместителя министра обороны СССР, командующего РВСН маршала Москаленко «провести неформальную встречу с будущими космонавтами в узком кругу и поговорить по душам, «без всякого протокола». Все, что взято мною в кавычки, — из мемуаров прямого участника тех событий академика РАН Бориса Чертока, в те годы — ведущего конструктора в королевском ОКБ-1. Вот как это было в его изложении.
При рассадке за столом протокол был свой: напротив маршала – два «старлея». Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
«Для такого сбора использовали открытую веранду, выстроенную на берегу реки непосредственно на территории «маршальского нулевого квартала» десятой площадки. Веранда предназначалась для защиты от палящего солнца во время отдыха и прогулок высочайшего военного начальства. Для разговоров «по душам» на веранде, впоследствии получившей историческое название «беседка Гагарина», поставили столы, сервированные скромной закуской и разнообразными безалкогольными напитками. Собралось действительно тщательно подобранное общество — около двадцати пяти человек, включая шесть будущих космонавтов…».
«В 11 часов в павильоне на берегу Сырдарьи состоялась встреча с космонавтами, — находим подтверждение в дневнике Каманина. — В очень простой, дружественной обстановке Руднев, Москаленко, Королев встретились с Гагариным, Титовым, Нелюбовым, Поповичем, Николаевым и Быковским. Встреча началась с выступления Королева. Он сказал: «Не прошло и четырех лет с момента запуска первого спутника Земли, а мы уже готовы к первому полету человека в космос. Здесь присутствуют шесть космонавтов, каждый из них готов совершить первый полет. Решено, что первым полетит Гагарин, за ним полетят другие — уже в этом году будет подготовлено около десяти кораблей «Восток». В будущем году мы будем иметь двух — или трехместный корабль «Север». Я думаю, что присутствующие здесь космонавты не откажут нам в просьбе «вывезти» и нас на космические орбиты. Мы уверены — полет готовился обстоятельно, тщательно и пройдет успешно. Успеха вам, Юрий Алексеевич!»
По словам Бориса Чертока, в словах Сергея Королева была вера и не было пафоса. Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
Борис Черток, уже через 40 лет после описываемых событий: «Старшие лейтенанты Гагарин и Титов сидели рядом с маршалом Советского Союза Москаленко, председателем Госкомиссии министром Рудневым, Главным конструктором Королевым и Главным теоретиком космонавтики Келдышем. Мне понравилось, что оба они совершенно не робели. По-видимому, все предыдущие процедуры их уже закалили. «Сухой закон» не способствовал застольному оживлению. Тем не менее все тосты с минеральными и фруктовыми водами и сама обстановка получились действительно более теплыми, чем формальные доклады на ВПК и госкомиссиях…»
Старший лейтенант Гагарин и главком РВСН маршал Москаленко. Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
Вслед за Королевым выступили К. Н. Руднев, маршал К. С. Москаленко, генерал-лейтенант Н.П. Каманин и полковник Е. А. Карпов — начальник ЦПК ВВС. Их слова, оценки и пожелания во многом схожи:
«Партия, правительство и лично Никита Сергеевич Хрущев направляли всю нашу работу по подготовке первого полета человека в космос…».
«Ученые, конструкторы, инженеры и рабочие немало потрудились над созданием космического корабля «Восток». Сегодня этот корабль на старте, его два предшественника в марте дважды продемонстрировали нашу готовность послать человека в космическое пространство. Мы все уверены — полет подготовлен хорошо и будет успешно выполнен…».
«Родина, труды ученых, инженеров, конструкторов и рабочих дали нам возможность все подготовить к первому в мире полету человека в космос…».
«Кроме нашей уверенности в технике у нас есть полная уверенность и в подготовленности всех присутствующих здесь космонавтов… Летите, дорогой Юрий Алексеевич, и возвращайтесь на советскую землю в объятия всего нашего народа».
Затем выступили Гагарин, Титов и Нелюбов. По словам генерала Каманина, они «поблагодарили за доверие, выразили твердую уверенность в успехе первого космического полета» и уже на той встрече, ДО первого старта, говорили » о необходимости готовить следующие, более сложные полеты в космос».
«Я впервые внимательно слушал и оценивал Гагарина, который рассказывал, обращаясь к собравшимся, о возложенной на него задаче, — это уже оценка Б.Е. Чертока. — Не было лишних красивых слов. Он был прост, ясен и действительно обаятелен. «Нет, не ошиблись в выборе», — подумал я, вспоминая разговоры, длительные процедуры отбора кандидатур на первый полет.
Герман Титов, как и Юрий Гагарин, родом из села. И уже на призывной комиссии заявил, что мечтает об авиации. Фото: И. Снегирева/ТАСС
До этой встречи у нас возникали «кулуарные» споры: Гагарин или Титов? Помню, что Рязанскому больше нравился Титов. Воскресенский сказал, что в Гагарине затаилась некая удаль, которую мы не замечаем. Раушенбаху, который экзаменовал космонавтов, в равной мере нравились оба. Феоктистов очень старался, но не мог скрыть своего желания оказаться на их месте. До встречи на берегу мне казалось, что оба кандидата слишком молоды для предстоящей всемирной славы…».
Уже на склоне лет академик Черток сделает и такое признание — одновременно с оценкой:
«Слова Королева «за ним полетят и другие…» относились к сидевшим с нами кандидатам. Они оказались пророческими, но не полностью. Из присутствовавших тогда на берегу Сырдарьи кандидатов полетели все, кроме Нелюбова… Нет, не ошиблись в Гагарине».
За всем происходившим в беседке на берегу Сырьдарьи наблюдала в тот день только одна допущенная особым режимом кинокамера — в руках оператора «Моснаучфильма» Владимира Суворова.
Историческими кадрами о начале космической эпопеи мы обязаны кинооператору Владимиру Суворову и его немногочисленным коллегам. Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
А что же происходило 10 апреля с ракетой и кораблем? С помощью крана космический корабль «Восток-3А» был аккуратно подведен к ракете и состыкован. Вслед за этим установили головной обтекатель. И те, кто проводил столь ответственные операции, могли и не вспомнить в напряжении трудового дня, что год назад, 9 апреля 1960-го, на полигоне Сары-Шаган завершились бросковые самолетные испытания системы приземления космического корабля «Восток». На последнем этапе испытаний с самолета Ан-12 было проведено пять зачетных сбросов спускаемого аппарата корабля «Восток». Не самого, конечно, аппарата, а его макета- один в один по весу и габаритам. Бросали с разных высот — от 8 до 10,5 километров, и все пять раз приземление сочли успешным.
Из Лаборатории реактивного движения (Jet Propulsion Laboratory, штат Калифорния, США), которая работала уже тогда и работает сейчас как «полевой» научно-исследовательский центр НАСА, пришло сообщение, что с помощью направленного радиолокационного сигнала удалось измерить «точное» расстояние от Земли до Венеры — 26 372 600 миль. Тогда же было заявлено, что сам этот метод и полученная с его помощью численная оценка позволяют «установить масштаб Солнечной системы с беспрецедентной точностью».
Лаборатория реактивного движения (Jet Propulsion Laboratory) в штате Калифорния, США. Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
Советский ученый Александр Аркадьевич Красовский, которому в этот день исполнилось 40 лет, добьется в скором времени выдающихся результатов в смежной области. С его участием и под его руководством в нашей стране будут созданы так называемые «векторные» системы измерения координат летательных аппаратов и одноканальне системы управления их движением. А.А. Крассовский станет лауреатом Государственных премий СССР и России, Героем Социалистического Труда, академиком РАН.
В тот же день, 10 апреля 1961 года, в списки кораблей Военно-Морского флота СССР будут зачислены сразу две атомные подводные лодки — К-71 и К-133.
Первая из них принадлежала к новому проекту 675 — АПЛ с крылатыми ракетами. Ее заложат на стапеле завода №402 (ныне — Севмаш) 30 мая 1961 года и будут строить как головную в серии из 16 таких подводных лодок. В том же году, 25 сентября и 3 октября, еще три АПЛ этого проекта зачислят в списки кораблей Военно-Морского флота СССР (К-104, К-170 и К-172). Их заложат на стапеле в 1962 году, спустят на воду в 1963-м, передадут Северному флоту и введут в боевой состав в 1964-м.
АПЛ проекта 675 с крылатыми ракетами проводит стрельбы в море. Фото: Пресс-служба ПО «Севмаш»
Не рядовой будет и судьба у подлодки К-133 (проект 627А, с торпедным вооружением), хотя ее заложат и станут строить как серийную. Уже в ноябре 1962-го она войдет в состав Северного флота, в 1963-м совершит поход на полную автономность в экваториальную Атлантику для несения боевой службы. В феврале-марте 1966-го вместе с АПЛ К-114 совершит переход с Северного на Тихоокеанский флот, будет удостоена гвардейского звания, а командир ее экипажа, замполит и флагманский механик станут Героями Советского Союза. Всего за время службы выполнит 6 автономных походов.
Вернемся, однако на Тюра-Там — рабочий день там еще не закончился.
«Вечером состоялось торжественное заседание Государственной комиссии под председательством Руднева, — фиксирует в своем дневнике генерал Каманин. — В коротком вступительном слове председатель объявил о цели собрания и предоставил слово Королеву. Сергей Павлович сказал: «Корабль готов, вся аппаратура и оборудование проверены и работают отлично, прошу комиссию разрешить первый в мире полет космического корабля с пилотом-космонавтом на борту». Комиссия единогласно решила: «Утвердить предложение Королева о производстве первого в мире полета космического корабля «Восток» с космонавтом на борту 12 апреля 1961 года».
Старший лейтенант Юрий Гагарин перед членами Государственной комиссии. Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
Затем слово предоставили мне. Я официально представил комиссии всех космонавтов — Гагарина, Титова, Нелюбова, Николаева, Быковского, Поповича и доложил, что все они отлично сдали выпускные государственные экзамены. Приказом главнокомандующего ВВС Главного маршала авиации Вершинина К. А. им впервые в нашей стране официально присвоено звание пилотов-космонавтов ВВС. Любой из шести полностью подготовлен и готов совершить первый космический полет. Трудно из шести отличных выделить первого. Я сказал, что, по мнению командования ВВС, первым можно утвердить Гагарина, а запасным — Титова. Комиссия единогласно утвердила первым пилотом-космонавтом Гагарина Юрия Алексеевича, а запасным, — Титова Германа Степановича.
Заседание комиссии было заснято на кинопленку, а все выступления записаны на магнитофон. Заседание проходило в зале монтажного корпуса на 2-й площадке, присутствовало более 70 человек».
Спустя 40 лет академик Борис Черток пояснит особый характер этого мероприятия: «Вечером 10 апреля 1961 года в торжественной обстановке, в большой тесноте, при ослеплявшей подсветке для фотокиносъемки, состоялось заседание Государственной комиссии. На нем собралось много людей. Все говорили четко, коротко и торжественно, только для кино- и звукозаписи. Все решения уже были приняты на закрытом заседании…».
Юрий и Валентина Гагарины – фото от молодоженов на память родителям. Оренбург, 1957 год. Фото: ЦЭНКИ/Роскосмос
Для старшего лейтенанта Советской Армии Юрия Гагарина судьбоносный день не закончится и на этом. Он сядет за письмо жене и двум своим дочерям. Не все слова найдутся сразу… А когда поставит подпись, вложит написанное в особый конверт, но отравлять не станет.
Семья получит это письмо через семь лет. Его содержание будет обнародовано только в наши дни — вместе с другими рассекреченными документами об истории первого полета.
