Без рубрики

Десантура — это с неба — в бой

Тот, кто носит или когда-то носил голубой берет с эмблемой ВДВ, всю жизнь будет с гордостью и честью помнить об этом, ведь, как известно, бывших десантников не бывает. В преддверии дня ВДВ наш корреспондент пообщался с десантником Александром Батаевым.

После окончания 9 класса средней школы Саша поступил в Нахимовское военно-морское училище в Санкт-Петербурге, но, проучившись там три месяца, понял, что военный профиль совсем ему не по душе, и забрал документы. Однако «водную стихию» решил не покидать и перевелся в Нижегородское речное училище на специальность гидротехника. Там он проучился 4 года, а по окончании был направлен на практику в город Муром на земснаряд, где проработал до октября, почти до самого призыва в армию.

— Мои отец и дед служили в ВМФ. И меня тоже хотели туда отправить, чтобы не нарушать, так сказать, семейную традицию. Но я совсем не хотел служить на корабле. Меня всегда привлекала элита -ВДВ, — признался Александр. — Я пришёл в военкомат и изложил своё желание попасть именно туда. Мне непременно было нужно, чтобы служба прошла не впустую, хотелось прочувствовать все физические нагрузки, получить полезные навыки и новые ощущения.

И мечта будущего солдата была услышана — после трёх дней ожидания распределения в Батайске он был записан в десант. Сначала его направили в учебку, где парня ждали марш-броски, строевая подготовка — вся «романтика» армейских будней, направленная на тренировку выносливости и закалки характера. Здесь же он открыл категорию «С» на правах (вождение грузовых машин), которая требовалась для дальнейшей службы.

Но основным местом службы молодого человека стала 106-я тульская воздушно-десантная дивизия 1-го гвардейского зенитно-ракетного полка в городе Наро-Фоминск.

— Меня назначили водителем «Урала» — дежурного тягача на КПП. Приходилось кататься по разным поручениям. Eще я отвечал за все машины, их состояние и исправность. Свои обязанности выполнял с полной ответственностью, и когда перед дембелем у нас проходил смотр техники, по его итогам мне присвоили звание сержанта. Eщё я отвечал за организацию спортивно-массовых мероприятий в своей роте — показательная утренняя зарядка, рукопашный бой, владение оружием. Отработку всего того, чему нас учили инструкторы. Также я участвовал в марше техники — это, можно сказать, тест-драйв для машины и её экипажа, когда в определённом ритме и условиях нужно добраться от одной точки до другой, — вспоминает молодой человек.

Конечно же, я не могла не спросить про прыжки с парашютом. Их у Александра было 11, первые 3 — с маленького самолета АН-2, остальные — с огромного ИЛ-76. Eсли принимать в расчет, что некоторым солдатам за год службы ни разу не удаётся подняться в небо, ему, можно сказать, повезло получить такой опыт.

— Первый прыжок не страшен. Там как в состоянии аффекта — не понимаешь, что происходит. Вроде за плечами не один час предпрыжковых тренировок с макетов, в том числе и вышек, инструктажи, а прыгаешь — и всё равно дух захватывает. Осознание происходящего приходит уже во второй раз, тогда и возникают волнение и страх. Но ничто не затмит чувства парения в воздухе! Это непередаваемо и незабываемо. Нельзя в точности рассказать, это надо попробовать, чтобы понять, — делится воспоминаниями десантник.

По признанию моего героя, оставаться служить по контракту не предлагали, да и вряд ли бы он это сделал, но жалел о том, что призыв был не на 2 года. Сейчас год в армии далеко позади, но в душе навсегда останется гордость и радость, что мечта служить в ВДВ воплотилась в жизнь. И даже все трудности и сложности этой жизни оставили в памяти лишь положительный след и неоценимый опыт.

47